Маргарита сидит и мешает ложечкой чай…
Бегемот просит ласки, якобы невзначай.
Мастер играет на скрипке в пустом метро,
Воланд с Коровьевым на лавочке пьют ситро.
Старый Пилат уж давно позабыл про Рим,
Про злых иудеев и душный Ершалаим.
Счастлив под старость, хоть и совсем усох —
Старческий склероз на поверку не так уж плох.
Римский и Варенуха смотрят опять футбол,
Старое варьете превратилось в «Карнеги Холл»,
Ваня Бездомный паркует своё авто…
Он здесь известный блогер… не абы кто.
В общем, все счастливы, вроде… Вот только он
Видит ночами престранный и дикий сон:
Холм и гроза, он гвоздями прибит к кресту!
Римский солдат, как всегда, на своём посту
Заносит копьё и … Крик прорывает ночь.
Вместе с движением сон убегает прочь…
Так и лежит человек на кровати совсем без сна,
В небе над Moscow City висит луна,
И странная фраза тянет душу, как тетиву:
«Варавва убит на Пасху… а я живу…»

У маленького человечка — космическая вселенная…
У маленького человечка — всё всегда непременно.
Непременно сейчас, здесь, сию минуту, сразу!
И да… маленькие человечки не приемлют отказа.
Маленький человечек всё время в трудах-заботах,
И нет у него ни выходных, ни пятницы, ни субботы…
И вообще дней недели нет (если уж разобраться).
Тяжелый, конечно, график, но… куда деваться.
Маленький человечек глядит на мир изумлённо.
Он ещё не знает, что это белый, а то зелёный,
Не знает он ни круглое, ни квадратное…
Зато он знает приятное и неприятное.
И спорить с ним, в общем-то, бесполезно,
Он во всех своих ощущениях уверен железно,
На него не действуют, всякие там, убеждения —
Маленькое мнение – навсегда нерушимое мнение!
Да, он обязательно вырастет большим и солидным,
И может даже таким, что другим завидно,
А может быть и нет… как бы ни было — он не знает,
Не знает, но усиленно выбирает:
Кем же быть, кем же стать – космонавтом, врачом, поэтом,
Как мечтать? Как любить? И зачем, для чего всё это?
Сотни тысяч дорог-вариантов в уме пытливом…
Я смотрю и молюсь – пусть он выберет быть счастливым.

Увидеть небо чужими глазами,
Почувствовать — прикосновение кожи…
Представь, что это случается с нами,
Представь, что мы когда-нибудь сможем
Узнать, что чувствует тот, кто рядом,
Узнать, что видят глаза ребёнка,
Поймать мгновение быстрым взглядом,
Так бесконечно, безбрежно, тонко —
Играть на струнах чужой рукою,
Лететь по небу крылами птицы…
Представь, что это сейчас с тобою…
Представь и враз затрещат границы —
Границы смысла, границы воли,
И, верно, разума грани тоже.
Когда осколки от чьей-то боли
Тебе оставят следы на коже.
Ты можешь прятать глаза за веки,
Таить слова в глубине гортани,
Но в это время и в эти реки
Войдут минуты представ годами.
Лишь только раз ощутив всё это,
Познав, что мир не даёт повторов —
Ты снова вплавь пресекаешь Лету
Теряя темы для разговоров…
Забыть, как сон! Только, сон ли это?
И как не бейся — забыть не сможешь:
В глазах других — небеса без света,
И звуки песен другие тоже…
Другие пальцы, другие чувства,
Другое всё — и никто не знает,
Что по-другому бывает грустно,
Что по-другому вообще бывает!
Что как бы ты не старался делать,
Мир максимально для всех прекрасным —
Никто не сможет его увидеть…
Ведь кто-то чувствует синий – красным,
А кто-то чувствует холод – тёплым,
А кто-то… Глядя на наши лица —
Ты понимаешь, что каждый… каждый!
Ни разу в чувствах не повторится…
И шаг за шагом в толпе прохожих,
Теперь лишь время, а не мгновенья
Вместо, казалось, таких похожих –
Кусочки пазла… без повторенья…

Как-то утром воскресенья,
После долгого общенья,
Как его апофеоз —
Родился такой вопрос:
Что у Маши в голове?
Может там поют синицы?
Может пишутся страницы?
Может там летают птицы
В бесконечной синеве?
Или там шорьки пырялись?
Или колобки катались?
Или просто там живёт,
Сам ужасный Бармаглот…
Нет, ну может там планеты,
Кружат звёзды в танце света…
Только их привычный ход
Нарушает новый год
На котором тараканы,
Дружно сжав в руках стаканы,
Пьют за здравие для всех,
Отовсюду льётся смех,
В общем — праздник, пир горою,
И сражаются герои!
И летают мотыльки!
Где-то в поле у реки
Страшно воет дикий кот,
В барабан стучит енот,
Рыба песенки поёт,
Белка травит анекдот,
Слон грызёт большущий торт,
Дятел долбит антрекот,
Выпь уходит в поворот,
Крыс врастает в огород,
Папуас ползёт вперёд,
Суслики вмерзают в лёд,
И огромная ракета
Начинает свой полёт!
Бесконечно, феерично,
И во всём — наоборот!
Но при этом от общенья
Остаётся в ощущеньях
Света столько, что не счесть…
Знаешь… Классно, что ты есть…

Ты помнишь то, каким был раньше ты?
Как верил, что сбываются мечты,
Что есть любовь и есть враги, друзья,
И твёрдо знал, что можно, что нельзя…
Теперь другое время — словно сон:
Добро и зло – поют, обнявшись, в унисон;
Друзья, враги — уже не отличить,
И как-то сильно пресно стало жить.
Всё вроде есть – успех, работа, дом,
Всё нажито, накоплено с трудом,
Ты при деньгах, успешен и силён,
И женским обществом совсем не обделён…
Но что-то по ночам мешает спать —
Становится не так мягка кровать,
И снова ты стремишься на балкон —
Стоишь и куришь, прогоняя сон.
Уже рассвет… и снова новый день,
И вновь по кругу — та же дребедень,
И вечером бессонница опять…
Ну! Вспомни! — Ты когда-то мог мечтать!
Мечтал, любил — и с каждым новым днём –
Горели чувства пламенным огнём,
И каждый день — как жизнь на сотню лет!
И если в доме выключался свет,
То только для того, чтоб утром вновь
Всё чувствовать! Играла в жилах кровь…
Играла… До тех пор, пока ты сам
Не опустил на время паруса.
Они сказали – «Так уже нельзя!»
Родные, женщины, приятели, друзья…
Ты их послушал — притушил костёр…
И вот уж твой язык не так остёр,
Ты начал выбирать с кем лучше быть,
Ты начал правильно и сообразно жить,
Любовью заниматься не любя
И все довольны… Что же до тебя…
Ты снова куришь, глядя в темноту…
На это всё ты разменял свою мечту…

Странный вопрос донимает меня месяцами —
Мучит, летает кругами, как хищная птица:
Если вся жизнь, как туман, и как будто бы это не с нами —
Рано иль поздно должно это всё завершиться?
Тянется-тянется время цепочкой событий,
И остаются следы прямо в кромке прибоя…
Надо ли делать сейчас миллионы открытий,
Если их все навсегда времена упокоят?
Так и живём, только после строки — запятая
,
Новые дни принесут преломленья искусства.
Очень волнуется сердце, когда не хватает
Чувства, что место заполнит, которое пусто.
Так оно бьётся — стремясь в пустоту и обратно
Около края всегда выходя из системы.
Если ж не бьётся, то тут всё довольно понятно —
Смерть, это очень привычный финал для поэмы…
Только в конце мягкий знак, для смягчения темы.
Ь
?

Знаешь, всё, что я пишу — это о любви…
В жизни бывает всякое – «се ля ви».
Впрочем, не стоит тратить на это слов,
Лучше набьём в подушку прекрасных снов —
И будем спать всю ночь, а потом рассвет
Нового дня нам подарит в окошке свет.
Как тут хранить печали минувших дней?
Ну же! Пускай мечту! И вперёд, за ней!
Ну а на улице — это же «господи боже мой!»
Мир безграничный, и небо над головой!
Время минуты крутит, как бигуди…
Сбрось свои страхи в мусор, вперёд иди!
Там впереди, над обрывом, — прекрасный вид:
Птицы летают, и море внизу шумит.
Там есть тропинка, но мы туда не пойдём:
Мы же пришли, чтобы здесь посидеть вдвоём?
Знаешь, а я иногда не пойму, как они живут:
Ищут себе «всё плохо» то там, то тут…
Ах, про кого я? Ну, в общем-то, ты права:
Вряд ли им нужно, чтоб я подбирал слова.
Так вот, болтая ногами, прошёл весь день.
Солнце садится, бежит от деревьев тень…
Что же, пора возвращаться в наш тёплый дом,
А что не сказано — сложено на потом.
Как и всегда, перед сном застелю кровать,
Время уж позднее — будем ложиться спать.
Стоит, наверное, быть благодарным такой судьбе:
Всё о любви, и ещё…это всё тебе…

Надо бы добавить немного юмора в ленту… 😁
*
В маленьком мире серебряных лун —
Жил один маленький круглый бухтюн:
Статный как пончик, безудержно смел —
Кушал, работал и много бухтел:
То он проснулся не с этой ноги,
То не такие его пироги…
Молча не мог совершенно сидеть —
Вечно найдётся — на что побухтеть.
Так он трудился, себя не щадил —
Всё что ни видел вокруг — оббухтил
Всё что ни встретит и что ни узнает —
Всё поприветствует, всё оббухтяет.
Так и жилось ему, время всё шло —
Жизнь бухтыхалась и пузо росло.
В маленьком мире серебряных лун —
Жил одинокий пузатый бухтюн,
Жил и хотелось ему одного —
Чтобы обняли тихонько его.
С кем бы, обнявшись, денёк посидеть —
Может быть он перестал бы бухтеть.
«Но не сложилось… Вот так и живём…» —
Вечно бухтел он себе перед сном.
В общем мораль здесь поймёт и дурак —
Если вам кто-то бухтит просто так —
Надо его поскорее обнять,
Ну а обнявшись чуть-чуть подождать,
И все бухтения враз улетят —
Все бухтюны обнимашек хотят!

-Где ты, маленький принц? Мы не виделись целую вечность…
Я скучал… Ты мне веришь? Я даже писал тебе книгу…
Ну, а в общем, ты прав: эти чувства никак не проверишь;
Только ты не гони их — пускай это будет интрига.
—
Это будет прекрасной завязкой дрянного сюжета!
Там, где кто-то, погрязнув во лжи, тянет всех за собою!
Это будет шедевр, маэстро! Во тьме, без надежды и света…
Нет… Не будет шедевра… Я жду нашей встречи с тобою.
—
Знаешь, принц… Этот мир… В нём остались одни только страсти…
Он раздавит меня! Он задушит! Он… — Соткан из света?
Голосок за спиной разрывает сознанье на части.
Я боюсь обернуться, и жду, не давая ответа.
—
-Что же ты? Как же так? Ты же сам рисовал мне барашка!
Неужели забыл?! А про розу, про змей, про лисёнка?
Нежели ты всё-таки выбрал большое несчастье,
Вместо маленькой радости?.. Глупо и вовсе не тонко!
—
Почему ты молчишь? Неужели те грани стакана,
Что стоит пред тобой, отражают твоё мирозданье?
Блеск звезды заменился давно пеленою тумана,
Ты не смотришь вокруг, у тебя исчезают желанья…
—
Так и будешь сидеть?.. — Я боюсь обернуться… А если
Тебя нету и всё это бред наважденья и морок?!
Ты же знаешь, мой друг — мои сказки… они все исчезли.
Не ребёнок давно… Мне не восемь и даже не сорок.
—
— Так и будешь сидеть говорю?! Ты меня уничтожишь…
Просто ты меня звал… Я прошёл по дорогам туманным,
И стою у тебя за спиной, но лишь ты выбрать можешь:
Быть мне другом твоим или зыбким видением пьяным.
—
Я сидел — он стоял, и в секунде проклюнулась вечность!
Разум бился с мечтой: мир привычный и что-то иное.
И любой из людей так однажды познал бесконечность.
Выбор мой совершён… Выбор твой – он всегда за тобою…