Исповедь души. (2)

Мне пришлось научится прятаться от него. Это оказалось несложно — достаточно было просто держаться на расстоянии. Окружающие плохо реагировали на его попытки обратить на меня внимание — чаще всего наказывали. Так я перестал попадаться ему на глаза. Детская память пластична — она легко вычеркивает ненужное. И он забыл про то, что когда-то меня видел.
Шли годы, мы взрослели. И в какой-то момент у меня возникло ощущение одиночества. Мне стало обидно, что меня нет. Мне расхотелось быть чьим-то придатком. Я желал быть собой! Разговаривать. Сам! И помочь в этом мне мог только один человек. В конце концов кроме него меня никто не видел и не слышал. Для остальных меня просто не существовало. Я долго собирался с духом, с мыслями, и в один прекрасный день решился…
Это было утро. Дома никого — родители куда-то ушли. А он спал… Я не имел возможности всё продумать, но верил, что у меня получится. Для начала я его разбудил. Это было совсем не сложно. Несколько импульсов нарушающих ровное течение мыслей и человек просыпается. А когда он открыл глаза – он увидел меня. И я увидел себя… Для меня в этом зрелище не было абсолютно ничего нового. А он, даже несмотря на то, что мой образ периодически мелькал в его голове, очень испугался. А вы бы не испугались, если бы проснувшись увидели перед своей кроватью висящую в воздухе заготовку для куклы? Оболочку… Сделали куклу, но еще не вставили ей глаза, не наполнили изнутри… Наверное, так выглядит душа. Я не могу ничего сказать по этому поводу, просто знаю, что именно так мы видели друг друга. Да-да… когда я пытался «смотреть» своими глазами – я видел его точно в таком же виде, в каком он видел меня. Единственной разницей было то, что он помимо меня видел целый мир, а в моём мире кроме него ничего не было. В общем зрелище было очень непривычным. И это ещё полбеды — вдобавок ко всему, было непонятно, то ли ты видишь глазами, то ли это просто какой-то бред, потому что то, на что он смотрел – было не совсем реальным. С одной стороны, он вроде-бы и видел, но ему было абсолютно ясно, что видел он не глазами. Я не знаю, с чем это можно сравнить. Наверное, это вроде как разговаривать про себя: ты вроде бы говоришь и все слова проговариваешь, но звуков при этом не издаёшь, а слова тем не менее никуда не исчезают.
Естественно, первой его мыслью было: «Я сошел с ума! Теперь меня посадят в психушку! Я не хочу!!!»
Это было так ожидаемо. Я улыбнулся. Нет, не губами, тогда я ещё не умел так делать, но он всё равно это почувствовал, и истерика внутри него сменила направление: «А почему сразу – сошёл с ума?! а вдруг это инопланетянин или привидение, а ещё это может быть… Да даже если и сошёл! В конце концов, не каждый может похвастаться такими глюками.»
Если бы я умел смеяться, то, скорее всего, умер бы со смеху. В принципе такой смех больше походил на истерику, но он расслаблял. И чем больше я смеялся, тем больше он смелел. В конце концов он выдавил из себя робкое:
— Ты кто?
Я собрал всю свою волю в кулак и буквально проорал, чтобы хоть как-то выделить свои мысли в его голове:
— ТВОЙ БРАТ!
Почему брат? Не знаю… Просто на тот момент ничего лучшего не пришло в голову. Да и если разобраться, наверное, так оно и было. Он пришел в замешательство. Ответ вроде бы и дан, но каким-то уж сильно необычным способом: не словами – мыслями. Но в то же время – слишком привычно. Слишком часто мысли подобной формы посещали его голову.
— Какой брат? У меня нет никаких братьев, — сказал он вслух, а в голове промелькнуло: «Интересно, а может я уже давно его слышу?»
— ПУСТЬ НЕ БРАТ! НАЗЫВАЙ КАК ХОЧЕШЬ! МНЕ БЕЗ РАЗНИЦЫ! НО РОДИЛИСЬ МЫ ВМЕСТЕ!
— И чего тебе от меня надо? — и в голове пронеслась куча образов про демонов, захватывающих людские души, инопланетян, похищающих людей для экспериментов, и прочая ерунда…
— НИЧЕГО! Я ПРОСТО ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ЗНАЛ, ЧТО Я ЕСТЬ!
— Ну хорошо… Я знаю, что ты есть… «Наверное, я точно сошел с ума». И дальше что?
— Ничего… Теперь ты понимаешь, где я, а где ты? В смысле — где мои мысли и где твои?
— Ну, наверное… «Я точно сбрендил… Меня посадят в психушку… МАМОЧКИ!»
— И прекрати думать, что ты сбрендил… Это раздражает…
— Ты читаешь мои мысли? «Это точно инопланетянин. Он меня утащит на свою летающую тарелку для экспериментов!»
— Прекрати панику! Вспомни как следует… Мы ведь с тобой уже давно общаемся. Просто раньше ты меня не видел…
В общем, полдня мы общались: он паниковал — я его успокаивал, он спрашивал — я отвечал. И после этого разговора я получил то, что хотел — стал человеком. Конечно, не совсем полноценным, но, по крайней мере, смог разговаривать, стал спорить, соглашаться или не соглашаться, высказывать свое мнение и много чего ещё. Смотря на себя его глазами, я научился двигаться, улыбаться, хмуриться… сам. И так вместо «Я» и «ОН» появились «МЫ» — я и мой брат. У нас была общая тайна, и это нас очень сближало. Хотя, если разобраться, то тайна была только у него: мне-то все равно некому было рассказывать. Но дети редко задумываются над такими подробностями.
(продолжение следует…)